У Украины остался последний шанс спасти свою трубу и деньги
Несмотря на популярное мнение о бесполезности украинской газотранспортной системы (ГТС) в среднесрочной перспективе (после запуска «Северного потока — 2», обеих веток «Турецкого потока»), украинская ГТС тем не менее еще сохранит для России интерес, пусть и остаточный. Интерес этот обусловлен двумя связанными причинами.
Во-первых, это доставка дополнительных объемов в случае роста спроса на российский газ или хотя бы его сохранения на уровне 2018 года. Действительно, все действующие и строящиеся экспортные маршруты дают нам 190 миллиардов кубометров мощности, в то время как среднесрочный прогноз экспорта — на уровне прошлого года, 200 миллиардов кубометров. Есть и более оптимистичные прогнозы с заметным ростом объемов в ближайшие три-четыре года. Выходит, около 10-20, а то и 30 (с запасом) миллиардов придется транспортировать по украинскому маршруту.
При этом строить сейчас новые трубы для экспорта в Европу по очевидным экономическим и политическим причинам не представляется рациональным.
Но так ли нам нужен экспорт этих дополнительных миллиардов кубометров? Быть может, проще вообще не связываться с украинским транзитом? Конечно, экспортировать лишние 10, а может быть и 30 миллиардов кубометров было бы неплохо, но это лишь один из вариантов. Может быть, этот объем вообще окажется невостребованным. А на фоне истекания старых долгосрочных контрактов обязательств России по поставкам для этих объемов к началу 2020 годов уже не будет.
Более того. Так как Украина сейчас импортирует газ по реверсу, именно 10 миллиардов кубометров из европейского экспорта «Газпрома» приходятся по факту на украинский импорт. То есть чистый экспорт по итогам прошлого года действительно составляет те самые 190 миллиардов кубометров, которые «тютелька в тютельку» можно уложить в мощность действующих и строящихся газопроводов.
Тем не менее, украинский транзит пока остается нужным: и дело здесь не только в абсолютных объемах экспорта, а в сезонных неравномерностях транзита — и эта вторая и главная причина российского интереса к ГТС.
Традиционно украинский маршрут используется для покрытия колебаний спроса (как правило, сезонных), в то время как новые обходные газопроводы загружаются на одном и том же уровне (по максимуму). Кроме того, экспорт по украинскому коридору возрастает на время плановых ремонтных работ на других газопроводах.
Общеэкономическая логика здесь понятна: новые трубы нужно загружать максимально, чтобы окупить быстро. А украинская ГТС старая, трубы уже самортизированы, поэтому можно их использовать по ситуации. Это отражается и в контрактах на транспортировку: прокачка по «Северному потоку» рассчитывается по принципу «качай-или-плати», а на украинском направлении нет гарантированных обязательств по прокачке (хотя Стокгольмский арбитраж решил иначе, основываясь на недостаточно четких формулировках в транзитном контракте).
Сейчас, когда по украинскому коридору идет свыше 80 миллиардов транзитных кубометров ежегодно, общие доходы (около двух миллиардов долларов) позволяют поддерживать работоспособность системы с запасом (суммарная мощность отличается по разным оценкам, но составляет около 150 миллиардов кубометров). Однако если объем транзита упадет в четыре раза, поддерживать такую систему будет невыгодно.
Первое решение кажется очевидным — уменьшить число газопроводных ниток в газотранспортном коридоре. Это, кстати, поможет и сохранить работоспособность украинской ГТС в условиях отсутствия инвестиций: из трех старых газопроводов и компрессорных станций проще «сделать» один работающий.
Вопрос в том, какой станет предельная транзитная мощность новой ГТС. Здесь мы для упрощения оставляем за скобками ряд связанных проблем: минимально необходимые транспортируемые объемы в ГТС, переплетенность транзитной функции ГТС и распределительной сети на самой Украине, функционирование реверса, а также разделение транзитного потока на южное и западное направление.
Если, к примеру, сохранить транзитную мощность на 20 миллиардов кубометров в год (равномерной загрузки), то «Газпром» не сможет транспортировать те самые «пиковые» объемы. Если сохранить больше мощности (скажем, 40 или более миллиардов в год) для покрытия пиков, но пропускать в среднем по году те самые 20 миллиардов, то поддержание системы окажется дороже, что отразится на себестоимости транзита, которая и так увеличится за счет падения общих объемов.
Возможное решение для Украины, которое позволит ей сохранить свою функцию «пикового» поставщика газа в Европу с минимальной мощностью газопроводов, — это максимальное использование подземных хранилищ газа (ПХГ). Собственно, для этого они и создавались, но последние годы практически не используются по назначению.
Действительно, основные хранилища находятся на западе страны, недалеко от границы. Поэтому мощные газопроводы для покрытия пикового спроса от западной границы до ПХГ можно оставить (за счет небольшой протяженности они потребуют минимальных расходов на поддержание работоспособности), а мощность основной части трубы снизить до уровня, позволяющего равномерно загружать ее в течение года.
Например, если мощность трубы после модернизации ГТС составит 20 миллиардов кубометров в год, то в «летние» полгода по ней можно закачать 10 миллиардов в хранилища (места в украинских хранилищах хватает), а зимой — прокачивать 10 миллиардов плюс отбирать 10 миллиардов из хранилищ. В таком случае зимний экспорт окажется в два раза больше летнего при той же мощности основной части трубы (20 миллиардов). А в моменте суточные объемы экспорта могут в разы превышать среднюю мощность. Цифры могут быть и увеличены в полтора-два раза, но суть остается та же.
И в этой схеме, конечно, на первое место выходит экономическая составляющая — по какой новой цене будет транспортироваться российский газ, чтобы это было выгодно обеим сторонам.
Пока это разговоры о перспективе. Но история с хранением газа становится актуальной уже сейчас.
Все участники рынка опасаются января 2020 года, когда транзитный контракт «Нафтогаза» и «Газпрома» истекает. То есть торг неумолимо приближается — очевидно, он начнется зимой.
Для страховки импортеры, очевидно, закачают больше газа в подземные хранилища: Европа — в свои, «Нафтогаз» — в свои. «Нафтогаз» уже объявил, что закачает на три миллиарда больше, чем в прошлом году.
Как известно, в первом квартале экспорт «Газпрома» заметно снизился, что привело к ожиданиям падения годовых объемов экспорта. Сейчас же оптимизма на этот счет стало больше на фоне того, что из-за опасений по поводу «проблемы-2020» стороны закачают больше газа в хранилища.
Но свободного места (относительно стандартной закачки перед началом отопительного сезона) в европейских ПХГ не так много — всего 10-15 миллиардов кубометров. А так как по итогам прошедшего отопительного сезона в хранилищах осталось много газа, даже если забить их «под завязку», то объем закачки все равно окажется меньше, чем годом ранее.
Но места хватает в украинских полупустых хранилищах, и эта история — хороший шанс для «Нафтогаза» продемонстрировать европейским импортерам свои возможности. В первую очередь — как надежного и прозрачного оператора. «Нафтогаз» еще в прошлом году объявлял о возможностях для иностранных трейдеров по хранению газа в ПХГ, однако, судя по сообщениям СМИ, эта опция ими использовалась в минимальном объеме. В марте этого года украинская сторона вновь призвала европейских трейдеров в свои ПХГ.
Если же пиковые (отражающие колебания спроса) объемы газа «Нафтогаз» не сможет транспортировать по приемлемым для «Газпрома» ценам после запуска всех наших «потоков», украинская ГТС как транзитная система, по большому счету, становится России действительно не нужна.
